Осенний марафон - природа радует хорошей погодой.
Картоху не стал копать - пускай еще полежит. Было чем заняться.
Картоху не стал копать - пускай еще полежит. Было чем заняться.
Максимально убедительно, брат Ваня. Люто радуюсь твоим упражнениям в сельско-хозяйственных науках. Это именно науки, ибо идут из глубины, из сердечных ритмов, из дезоксирибонуклеиновой кислоты. От Бога оно идёт.
Ночью опять сдал на пожарно-технический минимум. Как там... "... выйдешь в поле, сядешь срать - далеко тебя видать. Сядешь срать - не серется, а посрёшь - не верится."
Вот выхожу один я на крылечко. В два ночи. Звёзды сияют, ссытся с крыльца. Ссытся так, как никогда не поссышь в урбанистических условиях. А поссышь - дышится. Перекрестился аж от такого благолепия. Смотрю на дачные огоньки. Эпоха светодиодов подарила дачным хилым избам новый ночной свет. Это отражение души, ночной этот бессмысленный светодиод, но практичен, всё же не впотьмах ходить, коли припёрло куда.
Значиться, смотрю на это всё... етпическая жизнь. У соседа по низу бани тоже светодиоды. Каппющая лоза. Глаза протёр - не прошло. Побежал. Бегу тихонько, под ноги смотрю, ночь же. Навернёшься - никто не спасёт, все спят. Добегаю. В труселях и тапках. Виду - ъ, горим. Баня в два этажа, дерева там и полимеров никто не считал. Открываю дверь, думаю, вдруг там сосед заночевал и есть смысл для необоснованного героизма... нет, стена плотного дыма. Такого глотнёшь два раза, гемоглобин связался, забыл как дышать. Дверь закрыл. Вторая мысль - даже если сосед там, то он уже труп, но уголёк хоронить не по-божески, надо тело хоронить.
Ужас? Не то слово. Поднял свою божественную жену, говорю, звони хоть папе римскому, но чтобы пожарка ехала. Давай шланги разматывать. Размотали. Надо тушить. Схватил бензопилу, пропилил отверстие в брусе, дал туда воду. Оттуда жар страшенный. Ненаглядная тем временем заменила свои маленькие кулачки на дикие кувалды и таки достучалась до соседа, который в одних труселях прибежал на место событий.
Она на него страшным голосом орала вдогон, чтобы нацепил на жопу штаны, а на тело рубаху. Я стал орать то же самое. Баня горит. Между мужиком и бабой в одних труселях мечется, ни черта не понимая, человек. Холст. Масло. Полнолуние.
Мы честно отстаивали строение, удачно пропилили шикарный банный полок из хрен знает какого дерева за оххулиард и воткнули туда шланг. Как оказалось, именно это спасло ситуёвину.
Выпили по стакану сорокаградусной, обнялись и разошлись. Чтобы забыться тяжким сном. Мы победили.