Цитата(Vano @ 9.3.2022, 12:49)

Причина – не от рыбы, а от воды
...
Ким Чен Ир с теплотой в голосе советует: поэтому на заставе острова особо надо заботиться о водном хозяйстве.
Тоже историческую публицистику почитываю
Скажем, жизнь ссыльных регламентировалась одними установками. «Царская полиция, посылая революционеров в ссылку, обеспечивала их постоянным жалованием, оплачивавшим их стол, квартиру и прочие расходы, – вспоминает бывший секретарь Сталина Б. Бажанов и замечает: – Им оставалось ничего не делать и продолжать заниматься революционной деятельностью». И вот, к примеру, отправляется в ссылку государственный преступник В. Ульянов (Ленин). Его матушка, вдова статского советника, бомбит департамент полиции просьбами позволить ее сыну ехать в ссылку как белому человеку – за собственный счет, ввиду его «слабого здоровья»; затем разрешить ему побывать в Москве – «из-за ее болезни»; затем продлить Володино пребывание рядом с нею…
Врач В. Крутовский, попутчик Ильича по дороге до Красноярска, вспоминал потом: «Начиная от Тулы я на каждой остановке поезда замечаю молодого человека небольшого роста, довольно худощавого, с маленькой клинообразной бородкой, очень живого и подвижного, который все ссорится с железнодорожным начальством, указывая на ужасное переполнение поезда и требуя прицепки лишнего вагона» (proza.ru/2011/02/17/1772).
А тем временем генерал-губернатору Восточной Сибири письмецо от госпожи М. А. Ульяновой доставили. Матушка Ильича пробивала ему место ссылки в каком-нибудь из южных городов Енисейской губернии С. В. ГрибаноВ. Великий Сталин Глазами СталинСкоГо Сокола или в самом Красноярске. Позже к этой работе подключится и ссыльный: будет просить Красноярский округ или благодатный Минусинский край.
Просьбу удовлетворят.
Но государственный преступник Ульянов что-то еще не дописал о «развитии капитализма» – ему необходимо было месяца два поработать в библиотеке. Ну что ж, человек думает, как царя-государя свергнуть, весь царствующий дом уничтожить, всех помещиков, дворян, купцов, царских офицеров, священников да шибко умных философов извести. Пусть вон у купца Юдина и прикидывает, как все это заварить. Благо у того дома прекрасная библиотека – в восьми огромных комнатах размещались известные исторические, экономические, философские работы. Без проблем
Ильич получал корреспонденцию и от матушки, и от Маняши, сестры своей. Как-то в один день сразу три письма пришло! Короче, молодой и динамичный Ильич поселился для отбытия наказания в селе Шушенском. «Шу-шу-шу – село недурное», – писал он матушке и рассказывал, что вокруг много дичи, что он уже стрелял по уткам и дупелям, что еще здесь есть белки, соболи, дикие козы, олени…
Словом, устроился хорошо. Ненавистное царское правительство на содержание, одежду и квартиру выдавало каждому ссыльному по восемь рублей. Много это или мало? Так, например, корова там тогда стоила пять рублей, а лошадь – шесть-семь. Ссыльные люди без «достатка» вынуждены были, конечно, подрабатывать – устраивались на разные службы, правительство в этом никому не препятствовало.
Но Ильич и в ссылке работать не стал. Мамаша ему регулярно высылала деньги, о чем свидетельствует семейная переписка, так на черта где-то еще там подрабатывать! В январе 1898 года Ильич сообщает: «Финансы получил, дорогая мамочка, и первые, и вторые (т. е. от 28.ХI и от 20.ХII). Теперь у нас и пособия получают правильно, так что дело в этом отношении вошло вполне в норму, и я думаю, что долго (сравнительно) не понадобятся никакие экстрадобавления».
«Сравнительно» долго – по Ильичу – это два месяца. В марте он уже просил: «С Н.К.(Надежда Константиновна Крупская. – С.Г.) пришли мне, пожалуйста, побольше финансов… Расходы могут предстоять изрядные…»
Дело в том, что царь всем ссыльным разрешал не только по лесам да полям бродить – уток да зайцев постреливать, они ездили друг к другу в гости, женились, крестились, словом, вели вполне светский образ жизни. Вася Старков, один из деятелей «Союза борьбы», писал жене: «Сегодня получил письмо от Владимира Ильича, в котором он зовет к себе всю минусинскую братию (тебе есть особое приглашение) и вышлет даже за нами тройку. По всей вероятности, поедет большая компания. По письму “Старика” видно, что он думает и надеется провести время с треском: коньки, шахматы, пение, пляс, ружье – вот главные занятия…» Шуша, конечно, не Париж, не Венеция, но и там деньги требовались, если жить «с треском». По-хозяйски рассудительно о жизни в сибирском селе свидетельствует Надежда Константиновна Крупская: «Дешевизна в этом Шушенском была поразительная. Например, Владимир Ильич за свое “жалованье” – восьмирублевое пособие – имел чистую комнату, кормежку, стирку и чинку белья – и то считалось, что дорого платит, – вспоминает жена вождя. – Правда, обед и ужин был простоват – одну неделю для Владимира Ильича убивали барана, которым кормили изо дня
в день, пока всего не съест; как съест – покупали на неделю мяса, работница во дворе – в корыте, где корм скоту заготовляли, рубила купленное мясо на котлеты для Владимира Ильича, – тоже на целую неделю. А молока и шанег было вдоволь и для Владимира Ильича, и для его собаки…» (http://leninism.su/books/3599-lenin-drugoj-lenin.html?start=4). Надежда Константиновна пишет, что и с огорода поступала на стол Ильича всякая всячина: горы картофеля, огурцов, кислой капусты, свеклы, тыквы… О минеральной воде, прописанной для желудка швейцарским доктором, товарищ Ленин и «думать забыл» – это через месяц ссылки. А четыре месяца спустя он писал матушке, что растолстел, загорел и «сразу все питерские болести побоку!».
Будущая теща Ильича, прикатив в Шушу с дочкой, увидала его да с непосредственностью командирши так и ахнула: «Эк вас разнесло!..» Жена русского офицера Елизавета Васильевна до последнего своего дня так и не могла понять: что же это за работа такая – профессиональный
революционер?..