Цитата
Третьего дня на форуме «Однако», обсуждая статью Анатолия Вассермана, я сказал одному скептически настроенному собеседнику: "А что перемены эти будут, не извольте сомневаться. В противном случае Путиным займёмся уже мы"
На что меня немедленно спросили: «Кто это «МЫ» и сколько нас?»
МЫ – это историческая совокупность людей, которые независимо от этнического происхождения, вероисповедания и убеждений твёрдо намерены оставаться жить в России, умереть здесь и оставить здесь жить своих детей и внуков. Поскольку никакого общепринятого наименования у нас пока нет, в рамках этого текста я буду называть нас «российское общество» и, конечно же, МЫ. По подсчётам Роскомстата нас существенно больше ста миллионов. МЫ – это я, это тот человек, которому я отвечал на форуме и тот, который задал вопрос о нас. Это подавляющее большинство тех, кто приходил на Поклонную и Болотную. Это те, кто сейчас яростно отвергает и клеймит друг друга. МЫ – это МЫ: наконец-то объединившееся российское общество. Не верите? Могу доказать.
Двадцать пять лет назад нас послали в нокаут, да так ловко, что МЫ перестали быть собой. Двадцать пять лет МЫ находились в бессознательном состоянии, позволяя кому попало решать нашу судьбу. Все эти годы МЫ по инерции, оставшейся в наших головах от советских времён, ожидали, что власть предложит нам основательную, непротивную нашему жизненному укладу идеологию. МЫ двадцать пять лет продолжали верить, что государственная власть обладает монополией на идеологию. Однако за всё это время власть так и не смогла предложить обществу сколько-нибудь внятной идеологической основы. Нам пытались (да и сейчас ещё пробуют напоследок) подсунуть неуклюже склеенный из разношёрстных кусков суррогат, который нас совершенно не удовлетворяет.
И вот в конце прошлого года МЫ осознали, что такая идеологическая основа у нас уже есть. Именно так: не дождавшись от власти внятных идеологических формулировок, МЫ самостоятельно выработали новую национальную идею. Звучит она предельно просто:
«МЫ ХОТИМ БЫТЬ!»
Это -- качественно новое состояние российского общества, которое последние лет тридцать-сорок не демонстрировало никакой воли к жизни, а даже наоборот периодически пыталось покончить собой. Теперь всё не так.
МЫ осознали, что хотим продолжить своё существование как самостоятельная часть человеческой цивилизации, обладающая свободой выбора и волей этот выбор осуществлять. МЫ больше не желаем оставаться осколком разрушенной в ходе исторической борьбы политической формации. МЫ требуем для себя нашего законного места на планете. Места, оплаченного кровью наших предков и трудом многих поколений. И МЫ выражаем всё это деятельно, при помощи конкретных действий, пусть пока ещё не совсем последовательных. А самое главное – МЫ готовы выразить свою волю настолько настоятельно и действенно, насколько это потребуется для её удовлетворения.
Это -- качественно новое состояние для всей человеческой цивилизации, поскольку перезапустился исторический процесс самоопределения одного из крупнейших народов мира. От того, как МЫ самоопределимся зависят судьбы не только наших потомков, но и десятков других народов. Нельзя надеяться, что мы не встретим никакого сопротивления. Во-первых, МЫ нарушаем планы, по крайней мере, тех обществ, которые уже не рассчитывали на наше самоопределение. Вряд ли они будут в восторге. Во-вторых, никто не может чувствовать себя в безопасности, когда рядом приходят в действие силы, которым ты по разным причинам не можешь противодействовать. Поэтому нам необходимо самоопределяться предельно гладко, без резких движений, чтобы не пугать мир. Уточнюсь: это не означает торга, а тем более соглашательства. Торг в таких вопросах неуместен. Просто МЫ должны точно выдерживать грань между твёрдостью и жёсткостью, не отступая от первого, но и не впадая во второе. Это обязанность сильного перед слабыми – точно отмерять свою силу.
Напрашивается вопрос: почему же мы не наблюдаем никакого единения, а наоборот – можем видеть существенный раскол? Объясняю. Раскола никакого нет. Просто различные части общества имеют разную социальную динамику и разные социальные роли. Вся теперешняя общественная дискуссия при внешней накалённости происходит вокруг того, какими именно НАМ быть, а не о принципиальном существовании или не существовании НАС. МЫ очень скоро выработаем общее мнение, какими именно мы хотим быть, через год-два обсуждение прекратится, и настанет время действия. Сразу оговорюсь, это не относится к двум группам: перебежчикам и эскапистам (о них я уже говорил) -- эти уже (или пока ещё) не МЫ, и в процессе самоопределения не участвуют. У них совсем другие мотивы и задачи.
Что будет дальше? Критики будут бушевать до тех пор, пока не придёт в движение основная масса НАС, после чего они довольно быстро сойдут с общественно-политической сцены, поскольку не приспособлены к созиданию. Власть может удерживать критиков в рамках гражданского повиновения, но убрать совсем не в состоянии. Это могут сделать только созидатели.
Созидатели – это другая (и очень большая) социальная группа, которая, собственно, и начинает перестраивать общество и государство. Это невообразимая сила, не поддающаяся торможению. Насколько конструктивной и мирной окажется эта сила, во многом зависит от нынешней политической элиты, поскольку формировать новую нет времени – народные массы уже пришли в движение.
Остаётся ответить на один только вопрос. Причём тут Путин и почему МЫ должны им интересоваться?
Особенность исторической памяти народов состоит в том, что действия исторических личностей оцениваются исключительно по тем практическим результатам, которых они добились. Ни намерения правителей, ни их убеждения и желания, ни даже методы их правления не остаются в исторической памяти народа. Всё это вымывается временем и обезличивается. Только действительно достигнутые результаты влияют на то, что люди думают об исторических личностях через сотни лет после их смерти.
Спрашивается, а когда же Путин стал исторической личностью? Да вот буквально пару-тройку месяцев назад, когда не отступил в тень, как Медведев, а вышел вперёд. Неважно, сознательно он это сделал или нет. Неважно, своею ли волей он так поступил или под давлением обстоятельств. Неважно, каковы его мотивы и планы. Важно, что он заявил себя лидером в тот самый момент, когда появились МЫ. Путин положил руки на колесо истории как раз в тот момент, когда оно вышло из состояния покоя, и теперь у него есть только две возможные судьбы. Либо он крутит это колесо, куда МЫ самоопределимся, либо МЫ такое сделаем с ним и со всем, что у нас ассоциируется с его именем, что и представить тошно. МЫ, признав Путина своим, защитим его от всех угроз и попыток влияния извне, но с этого же момента ничто не защитит его от нас.
Путин, конечно, станет президентом. Но это его президентство будет совсем не таким, как прошлое. Он больше не волен единолично выбирать направление движения, как впрочем, и каждый из нас. История не знает жалости. Она одинаково жестоко уничтожает и тех, кто забегает вперед, и тех, кто отстает от ее поступи. Поэтому ощутите ритм и держитесь его изо всех сил.
Полностью тут
http://tukan366.livejournal.com/73700.html
